Александр выбрал достаточно эфемерные понятия о долге, чести и достоинстве собственной семьи, вместо Магнуса. Не то положение, когда можно выбрать оба варианта, совместить их и прийти к компромиссу - либо первое, либо второе; либо привычная жизнь, продиктованная необходимостью, либо что-то новое и до сих пор непонятное, ведь никто не возьмётся утверждать, к чему это всё могло привести мага и охотника. Конклав не одобряет отношения с нежитью. Конклав презирает нежить. Скопище старых маразматиков, что трясутся за чистоту собственной расы, уверены, что они лучше, просто потому что по их жилам течет ангельская кровь. Они придумали талмуды сводов и правил, чтобы защитить свои соображения по поводу, что такое хорошо и что такое плохо - ни один из законов нельзя трактовать двояко, но в то же время они мало что объясняют.

Магнус злится. Магнус просто охренительно зол на весь белый свет, на Лайтвуда, на себя самого - пока еще не определился, кому в этом тонком, практически деликатном, деле стоит отдать пальму первенства. Мир, в котором они живут, работает именно так, поэтому глупо было ожидать, что в мальчишке проснётся бунтарский дух, что заставит его перечить старшим. Александр, выросший в Институте, отдавший ему всю свою жизнь и готовый пожертвовать ею же ради блага других, себе подобных, не мог поступить иначе. Ему не хватило бы силы воли или любых других сил, чтобы пойти на такое без поддержки друзей. Что, кстати, нашептывали ему всё это время последние? Были ли они на стороне Магнуса или уверенным толчками направляли именно к Лидии? Кто-то из них должен был поступить подобным образом, чтобы доказать свою верность и надежность, зрелость, в конце концов. Зачем подставлять себя, когда есть тот, кто уже на полпути к тому, чтобы закрыть эту проблему, выгородить остальных своей спиной? После свадьбы можно спрятаться за Алеком и бравировать тем, что один из них является мужем кому доверяют настолько, что доверили управление Институтом в кризисный период времени.
Это удобно.
Это рационально.
Бейн и сам бы не стал отговаривать Александа от свадьбы, если бы это означало относительную свободу для всех его последующих поступков. Наличие такого союзника, связанного по рукам и ногам, как Лидия, да еще и окольцованного, открывает прекрасные перспективы - можно творить всё, что вздумается, лезть, куда хочется, и продолжать вести свои детские игры с Валентином, воображая себя защитником сумеречного мира. Последний форпост, который армии новой нежити не преодолеть.
Смешно и неудобно.

Александр сделал свой выбор, тем самым ясно дав понять о своих приоритетах и указав Магнусу, где именно его место. Можно быть хоть трижды Верховным Магом Бруклина. Можно быть хоть сыном самого Дьявола. Можно разбиться в пух и прах, вытаскивая их задницы из очередной передряги. Это всё ничего не значит, пока ты не один из них: нежить - а Бейн является именно нежитью - значит, ты ниже рангом, сословием, социальным статусом и прочими ярлыками, что так весело и задорно развешивает Ковен. Хорошо, что не клеймит, кстати.
Звонок Иззи застаёт врасплох. Маг вздрагивает, когда телефон начинает вибрировать в кармане, и второй раз, когда видит имя, которым подписан входящий вызов. Он тяжело вздыхает, закатывает глаза, но отвечает - все-таки Из была единственной, кто хотя бы делала вид, что пытается решить возникшие проблемы сама, а не сломя голову несется к Магнусу, как только дело еще только начинает пахнуть керосином. Внимательно выслушивает девушку, но ничем не может порадовать ее в ответ - его единственный стимул лезть во всё это отпал, когда Лайтвуд решился на свадьбу и не изменил своё мнение потом. Сомнительных приключений, кстати, магу прилетело за последнее время столько, что хватит на ближайшие несколько лет - новых переживаний достаточно, чтобы теперь требовался отдых где-нибудь на Сейшелах или хотя бы несколько недель спокойствия в собственном лофте. И под спокойствием маг понимает отсутствие незваных гостей, приятную музыку и неизменный мартини в руке.
- Нет, спасибо, Из. Мне лестно твоё приглашение, но обратитесь за помощь к вашему новому союзнику, - маг даже не пытается скрыть обиду в голосе. Более того, он произносит так, чтобы она сквозила в каждом слове - возможно, хоть так юные охотники поймут, что их отношения с магом исчерпали себя, что нельзя постоянно брать и не давать ничего взамен.
Девушка кладет трубку, а Магнус не успевает опустить руку с телефоном, как он звонит второй раз - тот же номер, то же имя, вот только голос уже абсолютно другой, тот, который заставляет подорваться с дивана и вскочить на ноги. Александр гораздо менее красноречив, нежели Иззи, - видимо, считает, что его сестра сказала достаточно и добавить ему нечего.
Бейн мог бы накидать с десяток шаблонов того, как юноше стоило начать разговор. Можно было попробовать со слов извинений, сожалений и прочих, что заставят мага войти в положение и поверить в сказанное. Как минимум, стоило попробовать хотя бы изобразить, что Лайтвуд что-то чувствует по поводу содеянного. Вместо этого - сухой текст, лишённый любой эмоциональной окраски. Только условия и осознание, что теперь ему придется играть по правилам, которым подчиняются все - никаких скидок на дружбу, симпатию и прочие близкие связи.

Портал Магнуса открывается рядом с Институтом, ведь там все еще действует защита, которую ставил сам же Верховный Маг. Остальной путь он преодолевает не самым приятным способом - на своих двоих - встречая практически толпы охранников и патрулей. Даже не изображает удивление - эта фантастическая четверка, когда собираются все вместе, как будто образуют невидимое поле, что отворачивает от себя Фортуну. Она буквально плюёт на них. Она поворачивается к ним спиной и немного наклоняется, демонстрируя исключительно свою филейную часть - никакого расположения с ее стороны. Все равно что нажраться четырехлистного клевера и развернуть весь эффект абсолютно не во благо.
- Здравствуй, - максимально вежливо и нейтрально здоровается с лежащим Алеком, когда заходит в комнату, - Я, так понимаю, всё не слишком хорошо? - в несколько шагов маг оказывается у постели. Проводит над телом парня пальцами, вокруг которых моментально появляется синяя дымка и тут же исчезает, - М-да, - ему не удается скрыть удивление и обеспокоенность состоянием юноши. Рана глубока, а местные лекари, видимо, все вместе дружно ушли на обед на неопределенное время. То есть Иззи было проще дернуть Магнуса, находящегося на другом коне города, чем побегать по Институту в поисках тех, у кого точно есть лекарство для такой проблемы.
Или они думают, что Магнус полетит наперегонки с ветром искать Джейса?
- Хорошо, я помогу. Взамен я хочу, чтобы вы меня больше ни о чем не просили, чтобы ты меня больше ни о чем не просил, - последнее произносит вкрадчивым голосом, смотря парню в глаза. Ему кажется, что он достаточно толсто намекает о своих намерениях - Александу пора вырасти и если он считает, что прекрасно справится в своей личной жизни без Магнуса, с остальными своими неурядицами он тоже вполне в состоянии справиться. Маг разворачивается на каблуках и отходит в сторону, где садится на диван.
- Впрочем, - кладет ногу косточкой в голеностопе на колено второй и запрокидывает голову, - Если у тебя есть другие варианты, я могу попробовать их выслушать, - задумчиво добавляет.

- Александр Лайтвуд, - Магнус проводит перед собой рукой, рисуя в воздухе волну. При этом за кончиками его пальцев следует неяркий огонек, оставляющий после себя золотистый шлейф, - Во всем его великолепии, - щелчок пальцами - иллюзия рассыпается в воздухе подобно маленькому фейерверку; разделяется на десятки мелких светлячков, которые оседают на маге, на полу, на диване, привнося в помещение толику праздника. Не самая лучшая и не самая уместная декорация на данный момент - это понятно даже такому, как Магнус, - Рыцарь верхом на конец в сияющих доспехах, - продолжает мужчина, откинувшись на спинку и запрокинув голову назад, - Гарцующий по бескрайним просторам нашего мира; готовых спасти всех и каждого. Бесстрашный. Мужественный. Бескорыстный. Защитник всех сирых и убогих, - его голос звучит торжественно, будто представляет какую-то высокопоставленную особу; как если бы Магнус представлял самого себя.
Он замолкает, вздыхает. Происходящее все больше и больше напоминает откровенный фарс: ребятки решили поиграть во взрослые игры, а взрослые это позволили - отмахнулись, мол "чем бы дитё не тешилось, абы не плакало" - и как-то совершенно забыли, что конкретно за этими детишками глаз да глаз нужен. И детишки заигрались: возомнили себя героями, спасителями миров и всего живого в этой Вселенной, вошли во вкус и уже не хотят останавливаться. Проблема в том, что Магнусу играть в это стало абсолютно неинтересно, когда возможный выигрыш ускользнул. К тому же, Валентин не одинок и не уникален в своем желании пошатнуть вселенское равновесие: маг может с легкостью вспомнить с десяток психопатов прошлого, которых он, кстати, успешно пережил, а еще маг не возьмется предполагать, сколько их появится в будущем. Всё циклично, всё повторяется - Уроборос продолжает есть свой хвост и пока не родилось того, кто способен разорвать это кольцо: самопровозглашенные завоеватели продолжают кричать о своём параноидальном желании завоёвывать, а самопровозглашенные герои продолжают биться лбом о стекло, пытаясь геройствовать.
Верховный маг переводит скучающий взгляд на Александра.
- Это вроде как радует милых девочек, которые начитались романов, и производит на них невероятное впечатление. Однако, на проверку оказывается, что именно мне нет никакого дела до этого, - мужчина натянуто улыбается, - Всего этого, - обводит указательным пальцем круг, в который заключает все пространство комнаты и парня на кровати в том числе, - Признаюсь, мне было дело, - делает акцент именно на глаголе в форме прошлого времени, - Пока во всем этом участвовал ты, свободный и не окольцованный, но сейчас... - вместо продолжения только отрицательно мотает головой, сжав губы.
Он медленно поднимается со своего места, снова подходит к кровати, держа руки согнутыми в локтях, чтобы кончики пальцев соприкасались друг с другом. Внимательный взгляд ползет по Лайтвуду, не упуская ни единой детали: раны, царапины, синяки, ссадины и татуировки на его теле, - Магнус может с уверенностью сказать, какие из них старые, а какие появились из-за событий не столь далекого прошлого. Они с Александром, может, и не были достаточно близки: маг до сих пор понятия не имеет, какой его любимый цвет, пора года, какое у него любимое детское воспоминание и о чем он думает в редкие моменты свободного времени, зато он прекрасно знает, что его раздражает, что радует и чему он предан. Закрой он глаза, легко нарисует у себя в голове портрет брюнета, причем как физический, так и эмоциональный. Но сейчас это не имеет ни малейшего значения. Детали. Все дело в деталях. Все дело всегда в деталях. Именно они остаются частью прошлого и определяют будущее. Общего будущего у них уже не будет.
Неосознанно маг вытягивает одну руку вперед, проводит ладонью над телом, снова проверяя, снова ловя те едва уловимые потоки энергии, которые должны подсказать что-то стоящее. Ничего. Только легкое покалывание, как от ссадины, и тупая боль в боку. Вероятно, физические травмы Лайтвуда достаточно серьезны. Вполне возможно, что с таким диагнозом справилась бы и обезьяна. Маг одергивает себя, резко убирает руку.
- Но тебе же плевать, правда? - широкая улыбка озаряет его лицо. Мужчина сначала аккуратно садится на край, а после и вовсе ложится, вытянув ноги и сцепив руки в замок на затылке, - А если плевать тебе, почему не должно быть все равно мне? - вкрадчиво интересуется, косясь на парня, - Поэтому мы либо работаем на моих условиях, либо не работаем вообще. В конце концов, ты всегда можешь найти еще одного Верховного Мага, который согласится помочь на безвозмездных началах. Да, придется попотеть, чтобы найти, но ты справишься, - протягивает, смакуя слова. Он прекрасно понимает, что у Лайтвуда нет времени на подобное: даже если предположить, что где-то далеко, на самом краю земли, действительно есть кто-то достаточно полоумный, чтобы согласиться помочь Александру, у парня просто банально нет времени. Значит, его единственный вариант лежит рядом с ним и изо всех сил строит из себя обиженного. Значит, ему придется согласиться. Значит, Магнус все еще может перетянуть одеяло на свою сторону.
Жена не стена - подвинется, а то и снесется к чертовой матери. В конце концов, у людей есть крайне подходящая особенность - они склонны бесследно пропадать.